Когда мы смотрим на мусульманские страны, то замечаем глубокую пропасть между устоявшимися режимами и мусульманскими народами. Как же иначе...
Упразднив Халифат, колониальные западные государства разделили Исламскую Умму на куски земли, окружённые искусственными границами. На каждом таком клочке земли они создали лояльные им режимы и так называемых лидеров, которые охраняют эти режимы, чтобы поддерживать свою колонизацию и гегемонию. С помощью этих режимов они внедрили ценностные суждения, меры и концепции колониального Запада в основы социальной жизни. Принцип отделения религии от политики стал основой, на которой базировались эти режимы. Данная политика утверждала, что «политика и религия не могут сосуществовать» и что «политика требует соответствия фактам и условиям, подчиняясь требованиям реальности, поскольку изменить факты и условия невозможно». Таким образом, правители, назначенные «опекунами» в мусульманских странах, получили возможность действовать независимо от учёта мнения мусульманских народов в своих решениях, оставив Исламскую Умму в состоянии оцепенения. Новые политические и социальные условия, возникшие после падения Халифата, были представлены как «реальность», с которой нужно смириться, и манипуляции в этом направлении продолжаются до сих пор. Идеи, концепции, представления и понятия, исходящие из исламской акыды, были доведены до состояния, когда они стали чужды существующим условиям, и от них не ожидалось никаких решений. Это привело к тому, что Ислам стал чем-то личным, ограниченным отношениями между Аллахом и человеком, ничем не отличающимся от других религий, которые занимаются лишь предвещанием будущего и не имеют отношения к миру. Мусульмане оказались в положении покорности условиям, лишённые той динамики, которая могла бы изменить существующую реальность. Когда Исламская Умма попыталась изменить это положение, она столкнулась с жестокими репрессиями со стороны марионеточных режимов в своих странах.
Конечно, подчинение существующим условиям связано не только с капиталистической системой, которую установившиеся режимы имитируя внедряли в стране, но и включает в себя действия в контексте международной политики, определяемой Великобританией с момента распада Халифата и до Второй мировой войны, а затем — США. Международные политические и экономические институты, организации и учреждения, созданные колониальными державами, навязывали новые условия, которым мусульманским странам требовалось подчиняться. Это навязывание стало известно как «международное право», а межгосударственная ситуация, сформированная в соответствии с этим правом, обозначается как «международное общество». «Государственное сознание» в режимах, установленных в мусульманских странах, формировалось на основе капитулянтских взглядов, лишённых самостоятельной воли и далеких от защиты интересов мусульманских народов как внутри, так и вне их. Эти взгляды игнорировали что думает народ и во что он верит, полностью основываясь на условиях, заданных колониальными государствами. В результате фрагментарная структура, которую колониальный Запад навязал нашим землям, определила и разграничила за нас «внутренние» и «внешние вопросы», а также «друзей» и «врагов». Принятые решения и действия установленных режимов не могли быть подвергнуты сомнению из-за табу на «реальную политику», несмотря на интересы мусульманских народов.
По сути, концепция «реальной политики» [1] рассматривается как практическое применение теории реализма в международных отношениях. Согласно этой точке зрения, решающую роль в международной политике играют сила и интересы, а не моральные или этические соображения. Основная идея «реальной политики» заключается в том, что государства стремятся к максимизации своей власти и влияния, действуя в соответствии с собственными интересами.
Как видно, в этой концепции не учитываются мнения народов. С точки зрения колониальных держав, приемлемо прибегать к любым средствам, включая войну, для защиты собственных интересов и усиления власти. В свою очередь, слабые государства, ставшие зависимыми от этих колониальных держав, вынуждены выполнять такие задачи, как не угрожать интересам колониальных стран, а порой и служить им, ведя прокси-войны от их имени. Они также делают заискивающие заявления, обращаются в международные институты и организации, которые действуют в интересах колониальных держав, и призывают к «решению» так называемых вопросов, которые на самом деле служат интересам этих колониальных стран.
Особенно после событий 11 сентября текущие международные условия, в которых США взяли на себя роль ведущей державы, достигли той точки, когда Исламская Умма стала непосредственной мишенью. Слова Джорджа Буша-младшего: «Либо вы с нами, либо с террористами!», — стали символом «новой войны крестоносцев» и кровопролития в исламском мире за последние 23 года. Операция по окружению Исламской Уммы, начавшаяся в Афганистане и Ираке в рамках «проекта Большого Ближнего Востока» («Greater Middle East Initiative»), а затем «проекта Расширенного Ближнего Востока» («Expanded Middle East Project»), охватила исламскую географию от Африки до Ближнего Востока и Центральной Азии — опять же по словам самого Буша-младшего — «от Марокко до Индонезии». Это привело к пролитию крови миллионов мусульман и превращению многих в бездомных беженцев. Все эти трагические последствия стали результатом того, что правители мусульманских стран добровольно взяли на себя разнообразные обязательства ради планов США в рамках «реальной политики» и открыли свои территории и воздушное пространство для агрессивного колониализма США.
Правительство в лице «Партии справедливости и развития» (ПСР), пришедшее к власти одновременно с началом «новой войны крестоносцев», развязанной колониалистскими США, получило одобрение от тогдашнего президента Трампа, который отметил: «Оно делает хорошую работу». Руководство ПСР заявило: «Мы готовы сделать всё, что от нас зависит». В контексте Афганистана, Ирака, Аденского залива, Сирии и Азербайджана, а также влияния на Средиземноморье и Ливию в рамках концепции «Голубая родина» (Mavi Vatan), нельзя игнорировать эффект «любви к долгу», способствующий обеспечению интересов США.
Вероятно, первым примером капитуляции администрации «Партии справедливости и развития» (ПСР) перед «реальной политикой/условиями» стало то, что 4 июля 2003 года, когда турецкие солдаты были задержаны американскими солдатами в Ираке с мешками на головах, тогдашний премьер-министр Эрдоган, не сумев даже выдать дипломатическую ноту протеста в адрес США, попытался перевести ситуацию на шутку, заявив: «Государствами не управляют эмоции, какая нота? Вы имеете в виду музыкальную ноту?».
Снова в рамках проекта «Расширенного Ближнего Востока» («Expanded Middle East Project»), активно утверждая, что «мы можем организовать наш дом сами без иностранного вмешательства», администрация «Партии справедливости и развития» (ПСР) продвигает в мусульманском мире концепции «демократии и прав человека», провозглашённые США, при этом усердно работая над распространением «неправительственных организаций» и проводя интеллектуальные и политические операции по влиянию на Исламскую Умму. Это является ещё одним примером безусловной капитуляции управления ПСР перед «реальной политикой».
В 2011 году условия изменились с началом «арабской весны», которая впервые вспыхнула в Тунисе. Это событие, с одной стороны, привело к краху проекта Большого Ближнего Востока («Greater Middle East Initiative»), который представлял собой «проект преобразования Исламской Уммы в контексте демократии и прав человека». С другой стороны, с точки зрения «возвращения контроля над волей Исламской Уммы», США сменила тактику, стремясь дальше расширить своё влияние в исламском мире. Вместо использования собственных вооружённых сил, что обернулось триллионами долларов убытков в результате оккупационной политики, США начали вести «прокси-войны», где солдаты стран-сателлитов служили от их имени. Руководство «Партии справедливости и развития» (ПСР) также подстроилось под это изменение стиля в рамках «реальной политики», переключившись с ранее заявленной политики «ноль проблем с соседями» на почти противоположную — «нет соседа без проблем». Это привело к временной «разделённости» с сирийским президентом Башаром Асадом и египетским лидером Абд аль-Фаттахом ас-Сиси, в то время как ПСР сама взяла на себя роль «демократического лидера», поддерживающего «арабскую весну».
В ходе продолжающейся революции в Сирии, которая является конечной остановкой «арабской весны», инициатива, взятая на себя Турцией, Ираном и Россией (которая аннексировала Крым с одобрения США), стала наиболее ярким примером «прокси-войны от имени США». Поскольку события в Сирии развивались не так, как планировалось, США сосредоточили свои усилия на укреплении роли «Израиля» как еврейского государства в исламской географии, превращая его в почти неотъемлемую часть региона, которую невозможно нормализовать. Одним из шагов стало перенесение столицы еврейского государства из Тель-Авива в Иерусалим. Лидеры мусульманских стран адаптировались к этой новой ситуации и начали участвовать в гонке за соглашениями о «нормализации» отношений с «Израилем». Президент Эрдоган, ранее говоривший о «палестинском государстве со столицей в Иерусалиме», теперь стал упоминать «палестинское государство со столицей в Восточном Иерусалиме». США включили Турцию в процесс нормализации отношений с «Израилем». В этом контексте Эрдоган начал вновь выстраивать диалог с Башаром Асадом и Абдель-Фаттахом ас-Сиси, заявив, что «в международных отношениях не бывает обид». До 7 октября, когда началась операция «Наводнение Аль-Аксы», всё шло «гладко». Эта операция разрушила все расчёты относительно признания мусульманскими народами «Израиля» как «легитимного государства». Операция «Наводнение Аль-Аксы» создала новую почву для «реальной политики».
Можно привести множество примеров, скрывающихся за ложью о «реальной политике». Однако, как видно, лозунг «реальной политики», утверждающий, что «интересы государств являются первостепенными», на самом деле служит интересам США, современного колониального государства-лидера, которое определяет новые условия. Остальные государства обязаны подчиняться «реальным политическим» условиям, которые обеспечивают эти интересы, и заставлять свои народы также подчиняться. Утверждение, что «государства не могут управляться моральными правилами», является ещё одним абсурдным положением «реальной политики» — аргументом, который используют руководители мусульманских стран для защиты своих позиций и избегания ответственности.
Хотя реальная политика позволяет сверхдержавам защищать свои интересы на международной арене, она также вызывает недовольство народа против правительства внутри страны. Ярким примером являются протесты в Европе против своих государств, поддерживающих еврейское образование «Израиль», а также волнения, охватившие университеты США. После событий «Наводнения Аль-Аксы» эти народы увидели, как маски государств, которые якобы давали «уроки гуманности» всему миру, рухнули. В качестве общества они верят в идеи «прав и свобод человека», которые капиталистическая демократия провозглашает своим флагом. Однако они осознали, что их государства отвергают эти идеи и нарушают ценности, в которые сами же верят, лишь чтобы защитить еврейское образование. Они стали свидетелями двойных стандартов: государства поддерживают украинский народ в борьбе с российской агрессией, в то время как те же государства поддерживают еврейское образование, которое совершает аналогичные российским, если не более жестокие, преступления против жителей Газы. Весь мир стал свидетелем того, как эти так называемые цивилизованные государства тиранически относятся к тем народам, которые не поддаются их лжи о реальной политике. У этих государств не осталось идей, которые они могли бы предложить человечеству. Такова картина кризиса капиталистической демократии и настоятельной необходимости нового интеллектуального лидерства для человечества.
Если вернуться к исламской географии, становится очевидным, что лидеры мусульманских стран испытывают недовольство к поставившим еврейское образование на колени муджахидам из-за новой реальной политической обстановки, возникшей после событий «Наводнения Аль-Аксы». Это недовольство связано с тем, что муджахиды не действовали по принципам «реальной политики», как они сами. Поэтому в треугольнике «Катар-Египет-Турция» прикладываются все усилия, чтобы заставить муджахидов сдаться и смириться с еврейским образованием. Лидеры этих стран стремятся охладить горячую войну, объявить перемирие и защитить еврейское образование. Они представляют «двухгосударственное решение», которое невозможно реализовать и которое является лишь ловушкой для ослабления бдительности муджахидов и их разоружения, как «позицию реальной политики». Для этих лидеров и их режимов немедленное прекращение конфликта и безопасность еврейского образования стали вопросами жизни и смерти. Начиная с 7 октября, когда еврейское образование оказывается в трудной ситуации, оно угрожает распространением конфликта в регион, подчеркивая, что «положение лидеров в мусульманских странах также под угрозой, если они не окажут поддержку».
Иордания открыла своё воздушное пространство для всех военных полётов в поддержку еврейского образования. Египет уверенно взял на себя контроль над контрольно-пропускным пунктом Рафах. В то время как Турция не могла доставить в Газу ни капли воды в течение 7 месяцев, пока число жертв не достигло 100 тысяч и территория не была практически уничтожена с севера на юг, она ежедневно использовала 8 кораблей для торговли различными товарами — от стали до авиационного топлива, от комплектующих для оружия до бензина и продовольствия, чтобы «евреи не оказались в трудном положении во время войны», оставаясь при этом лидером среди стран-экспортёров овощей и фруктов в «Израиль».
Однако, с одной стороны, они накидывают палестинские платки, устраивают митинги и произносят слова, которые должны передать чувства мусульманского народа, выступают с призывами к бойкоту с трибун и кафедр и связывают освобождение Палестины с наполняемостью мечетей. С другой стороны, они демонстрируют предательство, поддерживая торговлю с «Израилем» в рамках светского государства, оторванного от воли народа, что выявляет противоречие между их риторикой и реальной политической позицией.
Всё это показывает, что нынешнее светское государственное мышление, не отражающее волю мусульманского народа, должно быть радикально и всесторонне изменено. Новое идейное руководство должно направлять мир не только в контексте мусульманских народов, но и всего человечества. Необходимо помнить, что реальная политическая позиция выражает капитуляцию перед фактами и условиями. Позиция, которую наш Господь ожидает от верующих, ясна: необходимо основывать свои действия не на фактах или обстоятельствах, а на хукмах Аллаха, и факты и обстоятельства должны формироваться в соответствии с Его хукмами.
إِنَّا أَنزَلْنَا إِلَيْكَ الْكِتَابَ بِالْحَقِّ لِتَحْكُمَ بَيْنَ النَّاسِ بِمَا أَرَاكَ اللَّهُ وَلَا تَكُن لِّلْخَائِنِينَ خَصِيمًا
«Мы ниспослали тебе Писание истинно, чтобы ты разбирал тяжбы между людьми так, как тебе показал Аллах. Посему не препирайся за изменников» (4:105).
Köklü Değişim Dergisi
Халук Озьдоган
1. Реальная политика (нем. Realpolitik; в русскоязычных текстах часто используется без перевода (Realpolitik) либо в виде транслитерации — Реалполити́к) — вид государственного политического курса, который был введён и осуществлялся Бисмарком и был назван по аналогии с понятием, предложенным Людвигом фон Рохау (1853). Сущность такого курса — отказ от использования любой идеологии в качестве основы государственного курса. Такая политика исходит прежде всего из практических соображений, а не идеологических или моральных.