США регулярно выражают тревогу по поводу возможного краха режимов-союзников в мусульманском мире. Этот страх отчётливо просматривается в заявлениях официальных лиц.Советник по национальной безопасности Джейк Салливан заявил, что эти режимы нужно поддерживать, чтобы не допустить «расползания сирийского конфликта» на Иорданию, «Израиль» и Ирак. А госсекретарь Энтони Блинкен на встрече министров иностранных дел стран НАТО прямо подчеркнул: восстановление Халифата — это угроза, которую необходимо стратегически предотвратить.
Обман под названием «гражданское государство»
Именно на этом этапе продвигается лозунг «гражданского» или «цивилизованного государства», читай — «светского», «современного», запущенный через риторику защиты прав женщин и меньшинств. Так происходило во всех мусульманских странах, охваченных событиями «Арабской весны». Более того, даже сторонники этого лозунга зачастую не знают, что он на самом деле означает. Людям внушают, что защита прав женщин и меньшинств возможна исключительно при наличии «светского, демократического режима».
На самом деле речь идёт вовсе не о правах. Истинная цель — сохранить контроль колониальных, безбожных западных государств над Исламской Уммой, отвлекать мусульманские народы искусственными темами и не дать им сосредоточиться на собственном развитии. Запад понимает, что открытое продвижение светской мысли в мусульманском мире, особенно среди арабского большинства, не будет принято. Именно поэтому они стараются внедрить более мягкий, приемлемый снаружи термин — «гражданское государство».
Хотя сами жители мусульманских стран услышали это выражение совсем недавно, оно быстро стало повторяться в СМИ и на политических платформах. Причём в том смысле, который в него вкладывают идеологи Запада: как якобы краткое описание образа жизни, за который выступают восставшие народы. Этот термин использовался в Тунисе, Египте, Йемене — и вообще во всех странах, переживших волну революций.
В общем виде гражданское государство описывается как «современное, развитое государство с выборными институтами, где все равны перед законом независимо от расы, цвета кожи или вероисповедания; где никто не навязывает свои взгляды другим; где царит уважение и свобода, а единственный арбитр — избирательная урна». Новые власти, пришедшие к управлению после «смены режимов», с одной стороны, стремятся убедить Запад в своей лояльности, заверяя, что они не поддерживают идею Исламского Государства, а с другой — говорят своим народам: «гражданское государство не означает светское; оно может иметь исламскую основу и не противоречить вере мусульман».
Более того, пропаганда «гражданского государства» строится на том, что к свободе и демократии — двум ведущим ценностям Запада — добавляют понятие «справедливости», которое зависит от жизненных представлений, но вызывает отклик у всех людей. Эти три понятия преподносятся как универсальные ценности, необходимые каждому обществу в любое время и в любом месте, — подобно тому, как человеку везде и всегда необходимы вода, воздух и солнечный свет. Если кто-то говорит «нет» демократии, это представляется так, будто он отказывается от солнечного света, проникающего в его комнату, или от холодной воды в жаркий день.
Сторонники гражданского государства, или, по крайней мере, некоторые из тех, кто с ним соглашается, утверждают, что под этим понятием они имеют в виду «невоенное государство», то есть государство, не управляемое военными. Однако такое понимание не оправдывает использование термина «гражданское государство». Хотя сегодня слово «гражданский» противопоставляется «военному», по сути своей концепт «гражданского государства» означает светское государство. Более того, определение государства лишь как «невоенного» не придаёт ему никакой конкретной идентичности или системы; оно лишь устраняет фактор военного управления.
Реальность гражданского государства
Во-первых, утверждается, что гражданское государство по своей сути «не имеет идеологии». На самом деле ни одно государство не может существовать без набора базовых идей, которые разделяются обществом — независимо от того, истинны они или ложны. Это — взгляды на человека, жизнь и Вселенную, а также на их связь с тем, что было до земной жизни и тем, что последует за ней. Гражданское государство не является универсальным, нейтральным феноменом, подобно элементам науки или технологий, которые действительно носят универсальный характер и могут быть полезны для мусульман — независимо от того, находятся ли они в Японии, Китае или Европе.
Гражданское государство — это не такая естественная необходимость, как воздух или солнечный свет, как пытаются это представить его сторонники. Это западная модель правления, построенная на принципе того, что вопрос существования Творца и связанная с ним идея Ахирата не должны влиять на общественные дела. Запад не смог примирить религию и разум и в итоге выбрал путь компромисса. В Исламе же нет конфликта между верой и разумом — наоборот, Ислам строится на разуме и предлагает разумные нормы для всех сфер жизни. Но именно этот западный «компромисс» сформировал их идеологию, в которой управление обществом должно опираться только на человеческий разум. Это и стало основой демократии.
Позже безбожники перенесли эту концепцию в мусульманский мир. Правители-коллаборационисты, легитимность которых зиждилась на поддержке Запада, утверждали, что постановления Аллаха не должны участвовать в управлении, а религия — лишь личное дело. Они повторяли фразы, подобные словам президента Эрдогана: «Человек не может быть светским, светским может быть только государство». Так была продвинута модель, в которой структура общества формируется исключительно на основе численного большинства. Некоторые стали называть это «технократическим управлением».
Полное устранение религии из государственной жизни преподносилось как прогрессивный шаг. Так и возник термин «гражданское государство». Под этим лозунгом стали продвигать идею светской свободы в арабском и мусульманском мире, отвлекая мусульман от цели — исполнения Шариата. Но всё это — большая ловушка и обман.
Противоречия гражданского государства
Сторонники гражданского государства приравнивают Ислам — религию, обладающую духовной и политической основой, соответствующей разуму и человеческой природе — к церковным репрессиям, совершавшимся в средневековой Европе от имени религии. Из этой логики следует: если религия ведёт к угнетению, значит, люди не должны стремиться к государству, основанному на религии. Отсюда вывод: нужно строить государство, в котором никакая религия не будет господствующей — а значит, полностью светское.
С другой стороны, в мусульманских регионах основой, безусловно, должен быть Ислам. Однако сторонники гражданского государства утверждают, что религия должна быть отделена от политики. По их мнению, религия не должна ни влиять на политику, ни ассоциироваться с ней. Цель такого подхода со стороны неверующего колонизатора очевидна: не допустить вмешательства Ислама в государственные дела и тем самым предотвратить возвращение Ислама к власти. Фактически это означает лишить мусульман самого Ислама — единственного источника силы, способного положить конец международной эксплуатации.
Согласно этому взгляду, государство должно быть равно удалено от всех наций, религий, верований и идеологий — независимо от того, истинны они или ложны. Такая модель преподносится как «гуманитарный компромисс для мирного сосуществования на одной территории и предотвращения конфликтов». Они представляют её как современную, нейтральную форму правления, основанную на воле большинства, не имеющую конкретной религиозной или культурной идентичности.
Однако главная проблема этих людей заключается в том, что они смотрят на общество под влиянием душевного лицемерия и интеллектуальной оккупации, укоренившихся в их умах. Они занимают расплывчатую позицию между истиной и ложью. На уровне государства и общества они легко ставят под сомнение само существование Бога и необходимость следовать Его постановлениям. Более того, они утверждают, что вера — это сугубо личное дело, и рассматривают её как право, которым можно в любой момент воспользоваться или отказаться от него. Такое понимание отражается в жизни через идею «общих свобод», построенных вокруг прав и обязанностей индивида.
Если бы их мышление опиралось на Слово Аллаха, они бы поняли, что Ислам требует подчинения общественной жизни законам единого Бога — даже если неверующие не принимают этого. Все пророки и посланники строили свою миссию именно на этой основе. Если бы они были прозорливы, то поняли бы, что западные общества приняли принцип «отделения религии от жизни», что с точки зрения Корана является формой ширка. Они бы так же поняли, что предоставлять регулирование общественных дел парламентариям — это отказ от истины. Ислам — истина, и его нельзя ставить на одну доску с их ложными религиями.
Мусульмане должны ясно осознавать: употребляя выражение «гражданское государство», они на самом деле требуют не чего иного, как противоположного тому, что Аллах предписал мусульманам. Кроме того, следует понимать, что эта уродливая концепция, навязываемая мусульманам — во всём, как в общем устройстве, так и в деталях, — противоречит мудрому Писанию, ниспосланному Аллахом. Всевышний Аллах сказал:
وَأَنِ ٱحۡكُم بَيۡنَهُم بِمَآ أَنزَلَ ٱللَّهُ وَلَا تَتَّبِعۡ أَهۡوَآءَهُمۡ وَٱحۡذَرۡهُمۡ أَن يَفۡتِنُوكَ عَنۢ بَعۡضِ مَآ أَنزَلَ ٱللَّهُ إِلَيۡكَۖ فَإِن تَوَلَّوۡاْ فَٱعۡلَمۡ أَنَّمَا يُرِيدُ ٱللَّهُ أَن يُصِيبَهُم بِبَعۡضِ ذُنُوبِهِمۡۗ وَإِنَّ كَثِيرٗا مِّنَ ٱلنَّاسِ لَفَٰسِقُونَ ٤٩ أَفَحُكۡمَ ٱلۡجَٰهِلِيَّةِ يَبۡغُونَۚ وَمَنۡ أَحۡسَنُ مِنَ ٱللَّهِ حُكۡمٗا لِّقَوۡمٖ يُوقِنُونَ
«Суди между ними согласно тому, что ниспослал Аллах, не потакай их желаниям и остерегайся их, дабы они не отвратили тебя от части того, что ниспослал тебе Аллах. Если же они отвернутся, то знай, что Аллах желает покарать их за некоторые из их грехов. Воистину, многие люди являются нечестивцами. Неужели они ищут суда времён невежества? Чьи решения могут быть лучше решений Аллаха для людей убеждённых?» (5:49,50).
Этот ясный приказ от Аллаха требует, чтобы управление делами общества осуществлялось на основе Книги Аллаха, Сунны Его Посланника (с.а.с.), единогласия сподвижников и шариатского законодательства, выведенного из этих источников. Улемы Исламской Уммы единогласно утверждают: подчинение шариатским постановлениям, ниспосланным Посланнику Аллаха (с.а.с.), является обязанностью мусульман как в личной, так и в общественной жизни.
Каждое государство должно опираться на цельную политическую доктрину, определяющую как его внутреннюю, так и внешнюю политику. Истинной и целостной такая основа может быть только тогда, когда мировоззрение Ислама принимается полностью — как вера, система и путь жизни. Вот здесь и пролегает коренное различие: между концептом гражданского государства, навязанного мусульманам Западом, и Исламским Государством — Халифатом, который Запад всеми силами стремится устранить.
Второй и чрезвычайно опасный момент заключается в том, что концепция гражданского государства формирует взгляд, при котором мусульмане начинают относиться к своей идентичности и даже к исламской акыде с недоверием и сомнением, перестают воспринимать её как безусловную истину и приходят к мысли, что акыду следует пересмотреть.
Это происходит потому, что гражданское государство — вне зависимости от религии — представляет собой систему, которая исключает религию из общественной жизни и нейтрализует её. Следовательно, и Ислам — как истинная религия — в рамках этой модели должен быть нейтрализован, отстранён от общественной жизни и устранён из политических процессов. Это становится одним из основополагающих допущений концепции гражданского государства. Особенно в мусульманских странах, и в особенности — в арабском мире, именно это и есть основная цель западной схемы, стоящей за этим обманом.
Более того, у концепции гражданского государства есть ещё один уродливый аспект, поддерживаемый теми, кто выступает за «умеренность». Они говорят: «Гражданское государство на самом деле является светским. Но в отличие от агрессивного секуляризма, как во Франции, существует и более мягкая форма — умеренная, которая не борется с религией».
Фактически защитники гражданского государства пытаются манипулировать общественным мнением, утверждая, что якобы существует секуляризм, не противоречащий религии. По их мнению, государство должно сохранять нейтралитет по отношению ко всем нациям, религиям и идеологиям — независимо от того, истинны они или ложны. В этой модели государство не признаёт добро добром, а зло — злом, и воздерживается от любых моральных суждений.
Проще говоря, в логике гражданского государства не существует различия между абсолютной правильностью и абсолютной неправильностью. Оно утверждает, что нейтрально относится ко всем убеждениям и взглядам, не заботясь о том, являются ли они правильными или ложными. Таким образом, общество предоставляется в распоряжение абсолютной свободы — без ясных границ между добром и злом.
Если спросить у сторонников этой модели, какие законы должно применять государство для управления обществом, они ответят: «То, чего хочет большинство, независимо от того, правильно это или нет». В такой системе правильность исламской акыды и Шариата утрачивает значение, потому что решения основываются не на истине, а на том, что окружает общество в данный момент.
Это означает, что гражданское государство стремится к формированию такой общественной среды, в которой мусульмане вынуждены постоянно сомневаться в правильности своей акыды и Шариата. Иначе говоря, создаётся модель, в которой предпочтение отдают атеизму, деизму и агностицизму.
Управляемые средства массовой информации также лгут, озвучивая следующую пропаганду: «Люди, вышедшие на улицы и площади, восстали против тирании и деспотизма, чтобы устранить экономическое и социальное неравенство. Это была общая цель всех слоёв общества — независимо от идеологии. Их протест не имел никакой религиозной основы — ни Ислама, ни чего-либо иного. А значит, как сами восстания не имели «цвета», так и государство после революции должно быть «бесцветным». Каждый народ после ухода диктатора сам решит демократическим путём, каким курсом идти дальше».
Безусловно, это ещё одно искажение, введшее в заблуждение широкие массы мусульман. Такой нарратив подпитывает ложную мечту: что якобы после падения режима народ будет свободен действовать по своему усмотрению — и, поскольку большинство — мусульмане, Ислам естественным образом придёт к власти. Но тот факт, что мусульмане составляют большинство в какой-либо стране, вовсе не означает, что Ислам будет господствовать в социальной и политической жизни.
И тут следует задать прямой вопрос: действительно ли неверующие позволят построить систему, определяемую голосами мусульманского большинства?
Наш Всемогущий Господь Сам отвечает на этот вопрос. Он говорит:
وَلَا يَزَالُونَ يُقَٰتِلُونَكُمۡ حَتَّىٰ يَرُدُّوكُمۡ عَن دِينِكُمۡ إِنِ ٱسۡتَطَٰعُواْۚ وَمَن يَرۡتَدِدۡ مِنكُمۡ عَن دِينِهِۦ فَيَمُتۡ وَهُوَ كَافِرٞ فَأُوْلَٰٓئِكَ حَبِطَتۡ أَعۡمَٰلُهُمۡ فِي ٱلدُّنۡيَا وَٱلۡأٓخِرَةِۖ وَأُوْلَٰٓئِكَ أَصۡحَٰبُ ٱلنَّارِۖ هُمۡ فِيهَا خَٰلِدُونَ
«Они не перестанут сражаться с вами, пока не отвратят вас от вашей религии. Если смогут — обязательно сделают это. А кто отречётся от своей религии и умрёт неверующим — деяния того станут тщетны в этом мире и в Последней жизни, и он будет обитателем Ада, где пребудет вечно» (2:217).
Кроме того, следует помнить и о следующем: даже если мусульмане в своих странах добьются того, чего хотят, пользуясь своим численным большинством, это вовсе не значит, что Ислам будет реализован в общественной жизни. Потому что в таком случае речь пойдёт не об Исламе, ниспосланном Мухаммаду (с.а.с.), а об адаптированном, «либеральном» Исламе, согласующемся с западными секулярными стандартами — в границах международного порядка, под зонтом ООН и под патронажем Запада.
Запад, конечно же, с радостью примет такую форму. Ведь это — не что иное, как капитуляция и подчинение. Запад продолжает держать под контролем как внутренние, так и внешние дела мусульманских стран, направляя происходящее в соответствии со своими идеологическими установками. Но даже такую слабую и совместимую форму Ислама Запад считает ненадёжной.
Поэтому Запад выстраивает «мосты» к так называемым умеренным исламистам — к тем мусульманам, которые уже подчинились ему. Через эти связи он старается отвлечь Умму от её подлинного дела и навязать ей модель «Ислама по-западному», который устраивает его. Он отлично знает: те, кто принял этот ложный путь умеренности, обладают удивительной способностью манипулировать, лавировать и оборачивать истину в угоду интересам.
Вот почему Запад всячески поддерживает их, создавая иллюзию, будто теперь настал их черёд управлять. Он потакает их стремлению к власти и интересам. А эти люди, в свою очередь, не стесняются искажения текстов Корана и Сунны, подгоняя их под свои интересы, и идут так далеко, что даже заявляют: «Суть Ислама — это демократия», — что является вопиющим абсурдом и клеветой на религию.
В этом контексте заявления Реджепа Тайипа Эрдогана, сделанные во время его визитов в Египет и Тунис в сентябре 2011 года, являются одним из ярких примеров, подтверждающих этот дискурс. Выступая в Египте, Эрдоган заявил: «Секуляризм — это не вражда к религии. Когда мусульмане приходят к власти, они должны относиться к христианам, иудеям и атеистам как к равным гражданам».
Тем самым он попытался представить секуляризм как «приемлемую форму управления» для мусульманских обществ. А словами «Вам не нужно бояться секуляризма» он стремился убедить массы, особенно те, для кого исламская идентичность стоит на первом месте, в необходимости принятия светской системы.
Аналогично в своей речи в Тунисе он использовал следующие слова, чтобы развеять опасения Запада и либеральных кругов по поводу партии «Ан-Нахда»: «Между Исламом и демократией нет противоречия. Мусульманин может успешно управлять современным государством».
Этот дискурс рассматривается как попытка добиться признания западной секулярной модели управления в мусульманских обществах. Одним из самых наглядных примеров этой стратегии стало то, как Эрдоган в Турции легитимировал секуляризм, скрывая его под обманчивым исламским обликом и ложной османской риторикой, разрабатывая модель власти, служащую интересам Запада — в первую очередь США.
Величайший вызов для мусульман — осознание западных ловушек
Сегодня самая важная задача мусульман — осознать идеологические и политические уловки Запада и не терять бдительность перед его коварством. Только так Умма сможет вернуть себе честь и достоинство, которых она так жаждет.
Единственный путь к этой чести — это возрождение Праведного Халифата, основанного на убеждении «Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — Посланник Аллаха». Потому что только Ислам, без всяких сомнений и двусмысленностей, способен стать источником спасения и подлинного развития. Истинная свобода и честь возможны только в государстве, основанном на исламской акыде.
Эта истина — божественное обещание, данное Аллахом верующим, и победа, которую Он дарует Своим рабам, когда пожелает. Аллах — Единственный, Кто распоряжается исходами, помогает верующим и становится их Защитником. Он сказал:
يَٰٓأَيُّهَا ٱلَّذِينَ ءَامَنُوٓاْ إِن تُطِيعُواْ ٱلَّذِينَ كَفَرُواْ يَرُدُّوكُمۡ عَلَىٰٓ أَعۡقَٰبِكُمۡ فَتَنقَلِبُواْ خَٰسِرِينَ ١٤٩ بَلِ ٱللَّهُ مَوۡلَىٰكُمۡۖ وَهُوَ خَيۡرُ ٱلنَّٰصِرِينَ
«О вы, которые уверовали! Если вы последуете за неверующими, они обратят вас вспять, и вы окажетесь в числе проигравших. Но Аллах — ваш Покровитель. И Он — лучший из помощников» (3:149,150).
Köklü Değişim Dergisi
Халук Озьдоган