Дискуссии о внесении изменений в конституцию в Турции не сходят с повестки дня уже на протяжении целого века. Среди всех этих конституций, без сомнения, наиболее примечательной является конституция 1982 года, принятая после военного переворота 1980 года. Согласно статье 4 Конституции Турецкой Республики 1982 года, внесение изменений в первые три статьи конституции запрещено. Эти статьи касаются таких положений, как характер Турецкой Республики (демократическое, светское, социальное правовое государство, государственный язык, флаг, национальный гимн и столица), а также единство и целостность государства. Эти статьи не подлежат изменению и даже не могут быть предложены к изменению.
Подобная практика характерна не только для Турции. В конституциях некоторых европейских стран также запрещено изменение или отмена определённых положений. Вот некоторые из них:
Германия: статья 79 Основного закона Федеративной Республики Германия (Grundgesetz) запрещает изменение некоторых базовых положений конституции, в особенности тех, которые обеспечивают федеративное устройство, достоинство человека и правовое государство с демократическим порядком.
Италия: Конституция Италии запрещает изменение республиканской формы правления. Это положение было включено в конституцию 1948 года с целью закрепления республиканского строя страны.
Франция: Конституция Франции запрещает изменение принципа «светская, демократическая, неделимая республика», который отражает суть республиканского строя.
Греция: Статья 110 Конституции Греции указывает, что некоторые основные положения не подлежат изменению, особенно в отношении прав человека и демократического характера государства.
Кроме того, среди стран Америки только в Бразилии, а среди стран Азии и Ближнего Востока — в Азербайджане, Казахстане, России, Туркменистане, Армении, Иране и Афганистане, а также в некоторых африканских странах, таких как Руанда, Зимбабве, Тунис и Мали — так же имеются статьи, не подлежащие изменению.
В этой статье мы сосредоточимся не на этих странах, а на вопросе: почему именно первые три статьи конституции, принятой после переворота 1982 года, не подлежат изменению?
Какие статьи «даже не могут быть предложены к изменению»?
Положение «Турецкое государство — республика» составляет основу идеологии учредительной воли. В ту же категорию входят положения о характеристиках республики, унитарной структуре государства, флаге, национальном гимне и официальном языке. Исключение любого из этих пунктов из конституции означало бы разрушение всего целостного принципиального корпуса документа, что делает это вопросом, относящимся к исходной учредительной власти.
Неизменяемость первых трёх статей конституции 1982 года введена с целью охраны основополагающих характеристик Турецкой Республики и обеспечения их конституционных гарантий. Статья 4 конституции гласит: первые три статьи не могут быть изменены и даже не подлежат внесению на рассмотрение. Это положение направлено на защиту базовой структуры государства и его учредительной философии.
Содержание первых трёх статей:
Статья первая: гласит, что Турецкое государство — республика.
Статья вторая: подчёркивает, что Турецкая Республика — демократическое, светское и социальное правовое государство.
Статья третья: утверждает, что Турецкое государство — неделимое целое со своей страной и нацией; его официальный язык — турецкий; форма флага, государственный гимн и столица — Анкара.
Почему эти статьи не могут быть изменены? Каковы причины их неизменяемости?
1. Сохранение учредительной философии: первые три статьи отражают принципы Мустафы Кемаля как учредителя: республиканизм, национализм, секуляризм, целостность государства и принцип правового государства. Эти принципы являются краеугольными камнями Турецкой Республики. Учредительная воля, заложенная в конституции, подчёркивает, что эти характеристики настолько фундаментальны, что не подлежат изменению вне зависимости от времени или политических условий.
2. Гарантия идентичности государства: принцип неизменяемости призван защищать фундаментальную идентичность государства от политических и идеологических колебаний. Он направлен на предотвращение шагов, которые могут угрожать единству и целостности Турции, в особенности — на воспрепятствование возвращению исламского порядка, в том числе Халифата, способного вновь объединить мусульман. Соответственно, идея Уммы, противоположная национализму и модели национального государства, не получает возможности укорениться в обществе.
Положение о неизменяемости подвергается критике с точки зрения того, что оно ограничивает гибкость конституции в условиях демократического общества. Среди специалистов в области конституционного права ведутся споры: действительно ли неизменяемость части конституции ограничивает суверенитет народа? В то время как одни утверждают, что защита фундаментальных характеристик государства необходима для стабильности конституционной системы, другие настаивают на обратном.
С теоретической точки зрения вся конституция может быть переписана. Однако в соответствии с действующими конституционными нормами положения, обозначенные как неизменяемые, даже не могут быть предложены к обсуждению. Чтобы изменить эти статьи, требуется конституционная революция. Поскольку их изменение означало бы радикальную трансформацию существующего конституционного порядка или режима, это представляется невозможным.
В итоге можно сказать, что первые три статьи конституции 1982 года были объявлены неизменяемыми с целью охраны основополагающих и неотъемлемых характеристик Турецкой Республики. Это положение направлено на то, чтобы обеспечить приверженность учредительным ценностям государства и закрепить их под конституционной защитой.
Таким образом, конституция 1982 года представляет собой текст, отражающий взгляды государственной элиты и идеологию основания. С другой стороны, в «опекунских» конституциях 1961 и 1982 годов — в явном противоречии с логикой самого конституционного устройства — была поставлена цель: «защитить режим и учредительную власть от народа». Иными словами, независимо от того, кто будет избран в рамках этой конституции и какую систему будет выстраивать, круг власти самих составителей не должен подвергаться угрозе.
Короче говоря, авторы этих конституций исходили из намерения защищать «привилегированное меньшинство, обладающее государственной властью», то есть те силы, которые стремились сохранить статус-кво и не допустить, чтобы избранные представители или общество вторглись в их зону влияния.
Может ли общественный консенсус изменить эти статьи?
Мнение Джеймса Мэдисона, одного из отцов-основателей конституции США, о том, что «во всех случаях, когда большинство объединяется вокруг общего интереса или страсти, права меньшинства оказываются под угрозой», вдохновило авторов турецких конституций, составленных после переворотов. Иными словами, при разработке этих конституций в основу были положены не интересы большинства, а интересы меньшинства. В целом конституции выстраивались на этой парадигме.
Эта же парадигма демонстрирует, насколько обманчива сама по себе идея о том, что республика — это «власть большинства».
Обсуждения возможности изменения статей конституции на основе общественного консенсуса вызвали глубокие разногласия среди юристов. Одна группа утверждает, что положения о неизменяемости — это конституционная обязанность по защите унитарного устройства и неделимой целостности государства. По их мнению, эти нормы следует рассматривать как краеугольные принципы для сохранения государства и исключить возможность их обсуждения.
Сторонники другой точки зрения, напротив, заявляют, что положения, обозначенные как «не подлежащие изменению», не обладают юридической силой. По их мнению, постоянные нормы, введённые учредительной властью конкретной эпохи, не могут быть обязательными для учредительной власти будущего. Нельзя юридически оправдать ситуацию, когда одно поколение навязывает будущим поколениям неизменные принципы. Такие правила — не более чем выражения, отражающие политические и идеологические предпочтения своего времени, и они не обладают юридической обязательностью.
С этой точки зрения, принцип неизменяемости имеет не юридическое, а скорее историко-политическое значение, создавая лишь моральное давление на будущие законодательные органы. В результате утверждается, что эти запреты — не более чем «бумажные правила».
Закрытие юридических путей для внесения изменений в конституцию может сделать неизбежным выход за пределы правового поля и создать почву для революций или переворотов. То, что перевороты играли ключевую роль в изменении конституций на протяжении всей политической истории Турции со времён провозглашения республики, служит наглядным подтверждением этой мысли.
Навязывая свою идеологию вопреки воле народа путём включения в конституцию неизменяемых статей, властные элиты подорвали демократические основы конституционного порядка. Эти статьи создавались не только в интересах внутренних правящих кругов, но и в интересах таких внешних сил, как США и Европа. Они использовались как броня неприкосновенности, обеспечивающая выживание правящих структур.
Закрытость легальных путей для внесения изменений означает, что любые попытки изменить эти статьи в конечном итоге будут вынужденно выходить за рамки закона. При этом открытие даже чисто формальной юридической возможности для таких изменений не означает, что она будет реализована — это зависит в первую очередь от баланса политических сил.
Например, положение в конституции Турции о том, что «Турецкое государство — республика», формирует идеологическую основу всего конституционного текста. Кроме того, такие неизменяемые статьи, как унитарная структура государства, официальный язык, флаг и национальный гимн, образуют системное ядро конституционных принципов. Устранение хотя бы одной из них потребовало бы инициативы учредительной власти, способной радикально изменить всю структуру конституции. Именно по этой причине изменение этих статей считается невозможным, даже если этого потребует народ.
С точки зрения тех, кто составлял конституции, принятые в результате переворотов в Турции, понятия «меньшинство» и «большинство» наполняются содержанием, отличным от традиционной демократической терминологии. Согласно этому подходу, широкие массы общества трактуются как «большинство», тогда как «меньшинство» — это привилегированный класс, обладающий государственной властью и, по предположению, призванный использовать её и в будущем.
Однако в демократических системах основным субъектом является народ — источник суверенитета и власти. Сегодня же это утверждение утратило всякое реальное значение и силу.
Если в правовой структуре государства препятствовать возможности демократического изменения неизменяемых статей и лишить народ права на формирование собственной конституции, это будет означать фактическое наложение ареста на волю народа. В подобной системе, где изменение этих положений невозможно законным путём, единственным оставшимся способом становятся военные перевороты. Это абсурдная ситуация, при которой народ, стремящийся выразить свою волю, фактически подталкивается к совершению конституционных преступлений.
В этих условиях утверждение о том, что государственная власть исходит от народа, теряет всякий смысл, а народная воля становится всего лишь символом, скрывающимся за вывеской «демократии».
В этом контексте возникает логичный вопрос:
Если именно народная воля должна быть источником законодательства, то что это за демократия, в которой у народа отбирается право создавать собственную конституцию? Как можно говорить о «республиканской» воле, если у народа отнята возможность быть представленным и определять правовые рамки?
В системе, где народ упоминается только формально, реальное проявление его воли становится невозможным. Такая ситуация является наглядным выражением глубочайшего противоречия, лежащего в основе риторики так называемой «демократии».
Сам факт существования этих статей — знак недоверия к народу!
С упразднением Халифата вместо шариатских норм, действовавших на протяжении 1400 лет, на этих землях начали применять законы, заимствованные с Запада. Законы, противоречащие вере народа, цивилизационным кодам и Исламу, были навязаны вопреки воле народа через череду военных переворотов — на землях, окроплённых кровью мучеников.
Под предлогом защиты республиканского режима эта неисламская и безнравственная система была укреплена неизменяемыми статьями. Однако эти статьи являются наглядным выражением недоверия мятежного менталитета к своему собственному народу.
Кадры, основавшие республику, навязали этот режим народу силой и обманом, а для подавления инакомыслия прибегли к таким инструментам, как Суды независимости. Несмотря на притеснения и насилие, народ за сто лет не отрёкся от Ислама и так и не принял до конца режим, построенный на вытеснении Ислама из жизни.
Колониальные кяфиры, разрушившие Халифат, обеспечили защиту созданной ими системы, поставив свои интересы выше интересов общества. Конституционные поправки были нацелены на продление жизни светского кемалистского режима, на защиту интересов Запада и на то, чтобы не допустить возвращения Ислама в общественную жизнь. Конституция и законы были выстроены на этой основе.
Все эти факты красноречиво доказывают: действующая конституция существует не ради благополучия и мира народа, а ради выживания светского кемалистского режима.
Что может дать конституция, подготовленная с таким мышлением, этому благородному народу?
Köklü Değişim Dergisi
Йылмаз Челик